Гордиенко Н.С.: "Крещение киевлян - не изолированное явление. Оно представляло собой один из этапов сложного и внутренне противоречивого процесса становления феодализма в нашей стране. Поэтому прогрессивность этой классово антагонистической общественно-экономической формации относительна и локализирована во времени, и к оценке данного события отечественной истории следует подходить конкретно - исторически. Такой подход, будучи единственно правильным, закрепленная и продолженная его преемниками, носила исторически преходящий и классово ограниченный характер, а ее несомненная прогрессивность не выходит за рамки феодального строя и относится исключительно к нерелигиозным аспектам церковной деятельности".
Действительно, социально прогрессивны не прямые и непосредственные результаты христианизации Киевской Руси (введение новой религии и образование соответствующей церковной организации), а лишь косвенные и побочные, не имеющие строго религиозно-церковного характера: содействие централизованного древнерусского государства, открытие нашим предкам доступа к богатому и разнообразному духовному наследию Византии, стимулирование дальнейшего развития культуры, искусства, просвещения и т.п.
Сухов А.Д.: "Владимир Святославич и его окружение, избравшие восточную ветвь христианства в качестве государственной религии и пошедшие на сближение с Византией, не могли, естественно, предвидеть отдаленные последствия своих действий". Находившаяся в X-XI вв. на подъеме, Византия некоторое время спустя стала клониться к упадку. Феодальные отношения в империи, развивавшиеся медленно, так и не достигли полной зрелости; феодальная структура общества оставалась незавершенной. В XII-XIII вв. Западная Европа начинает превосходить Византию как в экономическом, так и в культурном отношении и достигнутого превосходства уже не уступает. Между тем православие по-прежнему сближало Русь с Византией, шедшей под уклон, и отдаляло от развивавшейся Западной Европы. Это имело для Руси далеко идущие последствия.
Главное достоинство язычества - сохранение в рамках его хозяйственного опыта. Насильственная христианизация не нанесла особого ущерба практическим завоеваниям поколений, как отмечает Кузьмин А.Г.: "она не пыталась, по крайней мере, на государственном уровне бороться с теми самыми поверьями, в которые одевается многовековая практика овладения законами природы. Более того, церковь приспосабливалась к языческим праздникам, относящимся к циклу сельскохозяйственных работ. Сложнее было отношение к народной медицине, часто принимавшей форму волшебства… Несомненны потери также в области поэтического творчества народа". Исторические песни, понятные язычнику, были подозрительны для христианина.
Следует отметить, что положительная роль церкви в деле стабилизации государственности, укреплении феодального способа производства, прогрессивного для данного времени. В этой связи необходима только некоторая конкретизация. Довольно стройная система самоуправления в рамках городов и племенных союзов была эффективной, но не справлялась с новыми условиями: углубляющиеся противоречия между землями принимали угрожающий характер. Внешняя, не связанная с землями власть была не идеальным вариантом, но относительно меньшим злом. Язычество не могло снять напряженности между землями и разными общественными слоями. Христианство этой цели служило, и в той мере, в какой это было целесообразно в данное время, оно выполняло положительную роль.Проникновение на Русь христианства разными каналами способствовало обогащению культуры за счет достижений разных народов.
Однако, играя в момент крещения консервативную социально-политическую роль, христианство вскоре вместе с тем оказало и положительное воздействие на некоторые стороны древнерусской жизни. Оно облегчало налаживание связей Руси с Византией, христианскими странами Центральной и Западной Европы, способствовало росту культуры, формированию древнерусской народности. Но это не дает оснований считать крещение Руси событием первостепенной важности.
"Нет никаких оснований рассматривать церковь как ускоритель феодализации Древней Руси, а христианство - как классовую идеологию, освещавшую феодальное угнетение. Церковь в Византии отнюдь не была зрелым феодальным институтом, поскольку во времена Владимирова крещения феодальные отношения там находились еще в стадии становления. На Руси церковь встретилась с доклассовым обществом, к которому ей пришлось приспосабливаться".
Таким образом, нет оснований считать крещение Руси прогрессивным событием, поскольку христианство вводилось не для утверждения новых исторически прогрессивных институтов, а для сохранения старых родоплеменных порядков, консервации отношений, которые сложились в IX-X вв. в процессе завоевания киевскими князьями восточнославянских племен. Историческое значение христианства для Руси X-XII вв. гораздо скромнее, чем может показаться при традиционном прочтении раннего периода отечественной истории.
Из приведенных выше высказываний авторов видно, что одни (И.Я. Фроянов, А.Ю. Дворниченко) не признают крещение Руси прогрессивным событием, считают его опережением их. Христианство, по их мнению, играло консервативную социально-политическую роль. Вторая группа (Н. Гордиенко, А.Д. Сухов, А.Г. Кузьмин) отмечает несомненную прогрессивность результатов, не имеющих строго религиозно-церковного характера. В частности они признают введение новой веры связанным с закреплением прогрессивной феодальной формации.
Положительное воздействие на некоторые стороны древнерусской жизни отмечают обе группы.
Итак, волей исторической необходимости в конце Х в. христианство стало господствующей идеологией на Руси. Это не означает, однако, что именно православие по византийскому образцу с неизбежностью должно было прийти на Русь. Принятие христианства не было предопределено "свыше", как это утверждает теология. Оно взяло верх над своими идейными конкурентами лишь в ожесточенной политической и идеологической борьбе.
Бесспорно влияние новой веры на отечественную культуру. Воздействие христианства сказалось буквально во всех областях жизни, и не в последнюю очередь, конечно же, в культурной сфере. Однако было бы несправедливым связывать все богатство древнерусской культуры с христианством. Больше всего оно воздействовало на официальный слой культуры. Культура народная также испытывала это воздействие, но в меньшей мере, а само влияние распространялось на нее гораздо медленнее. Христианство, несомненно, сообщило мощный импульс культурному развитию, но это не дает основания говорить о том, что русская культура родилась вместе христианством: сменился лишь тип культуры.
Говоря о прогрессивном характере христианизации, нельзя не отметить побочные отрицательные последствия этого процесса. Пришедшее Русь христианство подавляло предшествующую ему национальную культуру. Отрицательно сказывались на развитии отечественной культуры и последствия изоляционизма, который был привнесен церковью. Выстроенный ею идеологический барьер на многие века отгородил Русь от Западной Ев-ропы и стран Востока. На этом фоне не всегда благоприятную роль играли тесные связи с византийской культурой, впоследствии пребывавшей в состоянии упадка и застоя.
Было бы глубочайшим заблуждением относить расцвет раннефеодальной Руси только за счет односторонне благотворного действия христианства. Такая позиция возникла как один из вариантов расхожей в буржуазной историографии теории влияний, которые на протяжении всей своей истории якобы переживала Русь. Нет совершенно никаких оснований сводить богатейшую многообразную общественную жизнь средневековой Руси к тем новшествам, которые принесла с собой новая вера, равно как нет никаких оснований говорить о сплошной дикости и отсталости славянских племен накануне принятия христианства.
В отличие от богословских утверждений, что Русь сразу же и с восторгом приняла христианство, усвоение новой религии не представляло собой единоразового и беспроблемного акта. Крещение отлично от христианизации, длительного и многотрудного процесса восприятия новой религии.
Если данные тезисы оказались доказанными по мере написания этой работы, то можно считать ее полезной.